 |
 Ярославское региональное отделение общероссийской общественной организации СОЮЗ РОССИЙСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ |
||
|
НАВИГАЦИЯ
|
Архив 2010 г. В пропасть лететь готова Наконец-то молодая поэтическая волна Ярославля выплеснула на родной берег книгу, достойную того, чтобы её читать, размышлять над ней и радоваться тому, что поэзия ещё жива. Что жива ещё душа человеческая. В июле в издательстве «Индиго» вышла в свет первая книга стихов Ольги Люсовой «Дерево без коры». Ольга пришла в литературное объединение «Третья пятница» десять лет назад. И было ей тогда двадцать. Уже первые стихи, которые она нам представила, не оставляли сомнения в том, что в мир пришёл поэт с яркой метафоричностью, с незамыленным взглядом на жизнь. Поэт с широко открытыми глазами, от которых не может укрыться даже мельчайшая соринка. Ольге не надо было путаться в версификаторском джентльменском наборе, который неизменно носит с собой стихоплёт. Она выбивалась из общей массы и не желала принимать установленные законы общежития: Какая глупая ошибка, Что я плодовое растенье. Какая подлая издёвка, Что не изменишь хромосомы. Хотела стать чертополохом, Его трясти никто не хочет, С него не требуют отдачи, Помёта в ноги не бросают. Вот так объясняла она извечную проблему индивидуализма, свою самость и непохожесть в стихотворении «Я как та яблоня лесная…». Ольга пишет много, потому что ей много чего есть сказать. Потому что мир для неё – это не шаблон. Она открывает его заново. Открыть мир для поэта – значит суметь воплотить свою мысль в слово: Боль рукою детской Заштрихована И моею, жёсткой, Застихована. Пришвартована. Она с непосредственностью ребёнка не боится раскачивать устои. Ей, похоже, хочется самой попробовать, а так ли они устойчивы. Она ничего не хочет принимать на веру. Бог мой, тебя сужу. Девственный - протестую. Имя твоё твержу Всуе. В пропасть лететь готова, Небо твоё – ложь. А ты умоляешь – святого Не трожь. «Так безнаказанно не шутят», - пишет она в одном из своих стихотворений. Она понимает, что ей могут не простить посягательства на привычное, устоявшееся: «Меня догонит мой же кнут». Но лукавить с собой у неё не получается: Мне бросили вызов, Мне снова сказали, Что мой оптимизм иссяк. И я побежала Доказывать обратное, Выбив плечом косяк. Судьба провинциального поэта, с одной стороны, нелегка: оторванность от широкого течения культуры, отсутствие полноценной критики, зависть собратьев по перу, которые опутают тебя тиной молчания и сделают вид, что тебя вообще на свете нет. В провинции не хватает воздуха для того, чтобы в полную мощь своей души радоваться чужой победе, чужой радости. Но с другой стороны, весь этот негатив может сослужить немалую службу в постижении собственного «Я», когда истинный художник, не найдя себе отзыва в окружающем мире, погружается в свой внутренний мир. Провинция любит сильных. Вот таких: И не то чтоб из комнаты Выйти хочется, И не то чтобы хочется Сигарет. А просто бесит, что дверь Заколочена. И просто бесит, что их нет. Такие должны прорваться. Ольгу Люсову, конечно, можно было бы поставить в привычный ряд поэтов трагического звучания, ибо проникновение в глубины своего «Я» - это всегда ломка, всегда больно: Словно дерево без коры… Каждый шаг причиняет Боль, Каждый взгляд вызывает Стыд, Солнце с ветром лишают Сил, Иссушают живой сок. Но мне кажется, что её вернее всего определить как поэта-бунтаря: Длятся недели будние, Требуют дня воскресного! Хватит мне хлеба пресного – Хочу вкусного! Ольга Люсова не играет в наивного простака. Она понимает, в какой мир пришла. Но сдаваться пока не собирается: Жизнь на боль меня натаскивала, Огрубляла руки ласковые. Мой последний детский вой – С кем угодно меня стравливай, Умоляю – не с собой… На любовь сама я бросилась, Как в цветенье поздней осенью. Задержи усталый взгляд На видении прекрасном. Чуешь, скоро снегопад. Её уже коснулся холод всемирного одиночества, подстерегающего каждого, кто отважился выйти из повиновения. Она уже понимает, что её счастье не будет мягким и пушистым: Сойти с ума под этими деревьями, Уснуть в плену размашистых ветвей. Пускай живут другие люди семьями, Я буду жить в семействе тополей. Она не скрывает своей усталости: Как разбавленный чай. Как размокший сухарь. Расшнурована я и размыта. Мне бы встать и пойти В путь- дорогу, как в старь, Чтобы дом отыскать свой забытый. Но это усталость сильного человека, который сознаёт всю тяжесть добровольно взваленной на себя ноши, однако не желает сбрасывать её – «не из упрямства, но из парадокса». Она уже понимает, зачем пришла в этот мир, знает, что путь она выбрала не из лёгких: Такая, видно, участь от рождения – Смотреть в чужие окна по ночам, В чужие жизни…До самозабвения Носить пустыню звёздную плечам. Вбирая кожей горести и холод, Хранить от ветра ладанку в груди. А может, будет мне предложен повод, На чей-то свет без повода зайти. Согреться чтоб, но не до одуренья. Расслабиться, но чтоб не разомлеть. И вновь уйти, исполненной терпенья, Не дав в груди лампадке прогореть. Российского читателя, воспитанного на поэзии Пушкина и Лермонтова, Блока и Есенина, Цветаевой и Ахматовой, на мякине не проведёшь. Его не купишь лихо закрученной фразой, цветастой метафорой, навороченным образом, если не стоит за всем этим боль человеческого переживания. Хватит ли у Ольги Люсовой сил и дальше идти своим путём – время покажет. А пока будем радоваться за её первый успех. Известную чеховскую фразу о том, что в человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли, - можно отнести и к книге. Увы, издательская культура нынче практически утрачена. В погоне за прибылью издатель чаще всего мало интересуется, какого рода товар выйдет из его рук, лишь бы деньги были уплачены. С книгой стихов Ольги Люсовой этого не случилось. Можно сказать, что генеральный директор издательства «Индиго» Михаил Китайнер вложил душу в оформление книги, лично разработав и воплотив в жизнь дизайн обложки. А всё потому, что не просто отдал тексты в набор, а прочитал их, вошёл в мир поэта и попытался понять его. Побольше бы нам таких поэтов и таких издателей. Любовь Новикова («Уединённый Пошехонец», Выпуск 204 – 12 августа 2010 г.) ____________
Илья Васильев – ответственный секретарь комиссии по литературному наследию К.Васильева при ЯРО СРП, член правления ярославского городского Клуба любителей словесности «Тысячелетие» Как слово ваше отзовётся, Василий Дмитриевич? В Ярославский городской литературный клуб «Тысячелетие» обратились встревоженные сотрудники ряда городских библиотек. Поводом для этого факта, подобного которому старожилы не припомнят, стал выход из печати «ярославской поэтической антологии», составленной В.Д.Пономаренко. Составитель уже одарил своей книгой некоторые библиотеки города. Библиотекари встали перед дилеммой – у них нет официального основания отказаться от этой книги и выдавать читателям её они тоже не рискуют, поэтому просят помощи у членов Клуба. Почему? В предисловии к своей книге В.Д. Пономаренко написал: «Собрание цветов – таково значение слова “антология”. Антологический выпуск, он всегда коллективный, составленный, как правило, из лучших стихотворений лучших авторов. Именно такой подход лежит в основе ярославского поэтического цветника, предлагаемого ныне читателю». Существуют и иные, менее «цветистые», зато более точные определения термина. Как пишет в своей статье Л.Н. Новикова, одной из первых откликнувшаяся на выход обсуждаемого собрания ярославских поэтов: «Антология – книга специфическая. Это сконцентрированный портрет эпохи. Именно по этой книге наши потомки будут судить о том, как мы жили, что творили. Именно на её основе будут они писать научные исследования о нашем времени. Большая ответственность лежит на составителе антологии. Он должен отбросить все личностные факторы, исключить всякую предвзятость. Он должен быть беспристрастным и обладать хорошим художественным вкусом…». Вот и поговорим об ответственности, беспристрастности и художественном вкусе составителя предлагаемого «поэтического цветника». Но сначала обратимся к тем именам, которые В.Д. Пономаренко отобрал в качестве лучших. Сборник состоит из двух разделов, первый называется: «Творческие персоналии», второй: «Отдельные стихотворения, отдельных авторов». Как можно предполагать, в первый раздел должны были войти «мэтры» нашей региональной словесности, а во второй, ну скажем так, все остальные. Готов согласиться, что вполне оправданно в первый раздел оказались включены достойные имена классиков: Н. Некрасова, К. Павловой, Л. Трефолева, М.Лохвицкой, М.Богдановича, К.Бальмонта, М.Кузмина, М.Петровых, поэтов советской эпохи А.Суркова, М.Лисянского, Л.Ошанина, Н.Якушева, а также современных поэтов: Ю.Кублановского, С.Хомутова, Л.Новиковой, К.Васильева, И.Бариновой, Т.Рыковой, Е.Чеканова, А.Белякова и других. Но почему за пределами первого раздела оказалась, например, прославленная Ольга Берггольц или Маргарита Агашина, в честь которой названа улица в Волгограде и, если не ошибаюсь, даже памятник поставлен? Или чем мотивировано было «вытеснение» на последние страницы второго раздела сборника поэтов Леонида Советникова, Владимира Перцева, Александра Калинина, Сергея Лукина, Евгения Гусева, Владимира Серова, Василия Галюдкина, Владимира Поварова, Валерия Топоркова… Вместе с тем, в тот же первый раздел оказалось включено несколько имен с гораздо более скромным дарованием. Что делать, известной субъективности выбора, видимо, избежать трудно. Некоторым извинением этому могла бы служить только творческая порядочность составителя. Но, какова её мера в данном издании, можно увидеть, обратившись ко второму разделу, где главной задачей автора антологии, вероятно, было привлечь внимание к самому широкому кругу тех, кто всерьез работает в поэзии, никого не обделить вниманием. Но и здесь мы встречаем вопиющие пробелы. Многих достойных имён мы вообще не найдём в «антологии». Уверен, что ценители истинной, настоящей поэзии согласятся со мной: невозможно представить современную ярославскую поэтическую антологию без таких имён, как. Ирина Перунова и Константин Кравцов, Наталья Черных-Смирнова и Максим Калинин, Николай Гоголев и Анатолий Смирнов, Ольга Коробкова и Надежда Папоркова, Дмитрий Сорокин и некоторые другие. Может быть, составитель не знает таких поэтов? Да нет! Все они члены Союза российских писателей, того же Союза в котором состоит и сам В.Д. Пономаренко. Так что и не членство поэта в «своем» или «конкурирующем» отделении писательского союза определяло критерии, которыми руководствовался в своих трудах творец ярославской «антологии». Что уж пенять на то, что мимо внимания ее составителя прошли Юлиан Надеждин, и Георгий Бязырев, Олег Попов и Наталья Куприянова, Андрей Забурдаев и Александр Антонов, Евгений Коновалов и Алексей Бокарев, Ольга Люсова и Любовь Серикова, Олег Горшков и Евгений Веселов, Владимир Эль и Андрей Стужев… Да всех и не перечислишь. Почему-то не нашлось места в «антологии» В.Д. Пономаренко и Андрею Нитченко, который прожил в нашем городе несколько лет, учился в аспирантуре ЯГПУ. Не буду перечислять издания, где публиковался Андрей, бумаги не хватит, назову только несколько поэтических конкурсов, в которых он был победителем. Андрей Нитченко – лауреат ряда литературных премий: «Илья-Премия» (2004 г.), Волошинский литературный конкурс («Стихотворения на крымскую тематику», 2004 г.), Независимая литературная премия «Дебют» (2005 г.), номинация «литература духовного поиска», международной премии «Содружество дебютов» (2008 г.). Для тех, кто не очень хорошо ориентируется в современных премиях, скажу, что Андрей Нитченко неоднократно признавался лучшим поэтом России среди молодёжи, а в 2008 году он был признан лучшим в России и ближнем зарубежье. Этого поэта В.Д. Пономаренко «не заметил». В Ярославле жил также и Андрей Егоров, который вслед за А. Нитченко был признан лучшим поэтом России среди молодых. Не нашлось места в пономаренковской «антологии» и Юрию Рудису, который жил и живет в Ярославле, публикуется в столичных журналах и вошёл в антологию «Нестоличная Россия» (вместе с Беляковым и Кравцовым). Полагаю, читателю уже становится очевидно, что труд, за который с таким жаром взялся один из «патриархов» региональной лиры, выполнен далеко не так тщательно и профессионально порядочно, как того заслуживают поэты, коих взялся представить современникам и потомкам автор «антологии». Трудно допустить мысль, что Василий Дмитриевич совершенно не ориентируется в литературной жизни Ярославля и области, и «по недосмотру» устроил некую мешанину из вполне творчески состоявшихся поэтов и людей, случайных в литературе. Дело, однако, не только в отборе и расстановке имен. Есть необходимость обратить внимание и на выбор В.Д. Пономаренко текстов для своей «антологии». Наряду с вполне представительными подборками текстов, ряд поэтов представлены далеко не самыми сильными и показательными для их творчества стихами, а, вероятно, теми, которые оказались в нужный момент «под рукой» у составителя. Укажем хотя бы некоторых: Очень слабыми подборками, по одному-два стихотворения представлены Леонид Королёв, Николай Смирнов Владимир Перцев, Владимир Поваров, Михаил Лебедев, Валерий Мутин, и другие… Между тем, многие из названных поэтов живы-здоровы, вполне доступны, и обсудить с ними представляющие их творчество поэтические тексты для добротного составителя труда бы не составило. Попутно замечу и такую особенность рассматриваемой «антологии» как то, что у многих поэтов не выставлены даты рождения (и смерти) или стоит нелепое «родился ориентировочно…». А на с. 281 находим: «Н. Макарова, связана с Большим Селом». Как и почему связана с Бол. Селом!? И эти «связана» и «связан» буквально про всех без исключения, – в том числе и про коренных жителей Ярославля и Рыбинска, Ростова и Углича, Мышкина и Тутаева и т.д. Так трудно было узнать эти факты? Или не нашлось особенного желания? Тогда зачем было браться? Есть и ещё один способный изумить кого угодно факт – это качество тех стихов, которые В.Д. Пономаренко воспроизводит в своей «антологии». Какое там уважение к авторам! Тут впору сразу бежать в прокуратуру, причём большинству цитируемых поэтов, с заявлениями о варварском нарушении авторских прав (и можно не сомневаться, уже нашлись люди, которые через суд готовы предъявить свои претензии за нарушение авторских прав и за поругание чести и достоинства граждан). Во-первых, В.Д. Пономаренко, видно, и в голову не пришло хоть у кого-то из поэтов спросить разрешения на публикацию их произведений. И, во-вторых, у составителя, должно быть, давно чесались руки самому (и вновь без уведомления авторов) малость «подправить» чужие стихи! Не буду перечислять всех, кого коснулся «гений» составителя, назову лишь некоторых, по памяти: Николай Якушев, Эмма Марченко, Тамара Рыкова, Сергей Лукин, Владимир Перцев, Александр Калинин, Леонид Советников, Николай Смирнов, Владимир Серов, Василий Галюдкин, Валерий Топорков, Михаил Лебедев, Александр Гаврилов, Лариса Желенис, Владимир Сахаров, Надежда Кудричева, Валерий Мутин, Евгений Капитанов, Дмитрий Кшукин и многие другие. Вмешался даже в тексты классиков. Если составитель умудрился вот так припеваючи и с чувством собственного ячества "поправить" строчки Тютчева ("Я вспомнил время, время золотое" и "Вот я взобрался на вершину" - у Тютчева-то: "Я вспомнил время золотое" и "Вот взобрался я на вершину"), то, что уж говорить о строчках ныне пишущих, попавшихся ему под руку! От известного ярославского поэта Владимира Поварова Пономаренко оставил нетронутой всего одну строчку! Правда, и взял Василий Дмитриевич у Поварова всего четыре строки. Очевидно, больше достойных стихов этого поэта составителю «антологии» достать не удалось? Но, может быть, самым «выдающимся достижением» В.Д. Пономаренко стали биографические справки, включенных в «антологию» поэтов. Вот характерный пример. Взять хотя бы Александра Белякова – автора пяти поэтических сборников (ждёт выхода в свет шестого сборника, который издаётся в Москве). Его стихи публиковались в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Юность», «Новая юность», «Новый Журнал», «Студенческий меридиан» и ряде других, а также в антологиях «Строфы века» (Полифакт,1995г. сост. Евгений Евтушенко), «Нестоличная литература» (НЛО, 2001г., сост. Дмитрий Кузьмин) и «Современная литература народов России» (2003г. сост. Леонид Костюков). Беляков – Лауреат международного конкурса поэзии «Глагол» (1993г.), был включен в Шорт-лист премии «Антибукер» - 1998г. и сетевого конкурса русской литературы «Тенета-Рунет 2002», и это далеко не весь перечень. Такова сугубо фактическая характеристика творческой деятельности Александра Белякова. Какую же информацию об этом поэте мы встретим на страницах «антологии» Пономаренко? Здесь вы этой информации не найдёте. Зато там есть вполне ерническое упоминание о том, что Белякова переводили на итальянский язык. А вот как пишет Василий Дмитриевич о публикациях Александра: «В «Северном крае» был представлен Беляков рядом стихотворных подборок. В столице попал на страницу евтушенковской антологии «Строфы века». Большой такой братский курган был сооружён. В областной библиотеке можно в нём терпеливо покопаться». А о нескольких поэтических сборниках (изданных, кстати, преимущественно в столице), у составителя ярославского «поэтического собрания» сказано так: «Выходило у него в Москве небольшое избранное “книга стихотворений”». И это говорится о поэте, которого давно признали и любители поэзии, и литературоведы не только в родном Ярославле, но в России, Западной Европе и в Новом Свете. Да не подумает читатель, что Василий Дмитриевич так «небрежен» только по отношению к современным авторам. Отнюдь. Тем, кто уже не может сам возразить автору ярославской «антологии» «достается на орехи» ничуть не меньше. Так, Н.А. Некрасова составитель прямо записал в «виновники» «Октябрьского переворота 1917 года». А вот как трактует Василий Дмитриевич Константина Бальмонта (здесь и в дальнейшем орфографические особенности автора сохранены): «В пору граждански-классовых столкновений в России этот надземный романтик забаламутился в политическом отношении и стал в некой искусственной надсадности рифмованно пропагандировать так называемую пролетарскую революционность. Когда она в силу предательски-подрывных действий еврбольшевизма насильственно победила, то от её тиранических порядков убежал за рубеж». Алексей Сурков у В.Д. Пономаренко «пистолетом даже словесно бряцал», тогда как «его мать подённо работала в имении дворян Михалковых». «Но впоследствии два всесильных функционера совецкого Массо-Лита, то есть Союза писателей (А.А.Сурков и С.В. Михалков. – И.В.), дружно тянули идейно-творческую баржу большевицко-партийным курсом…». Интересно было бы посмотреть на реакцию Никиты Сергеевича и Андрона Сергеевича на эту непотребщину. А вот какую информацию любознательный читатель может почерпнуть из этой книги об известном поэте-песеннике Льве Ошанине: «За долгую жизнь имел четыре жены. Вторая из них (дочь московского поэта Владимира Туркина) вынуждена была двадцатилетней соединить свою судьбу с маститым, почти шестидесятилетним Львом Ивановичем, поскольку пузочко от него стало усиленно расти… Одна супружница Ошанина в нервном порыве с этажа в Москве выбросилась…». Подобного рода «моралистский компромат» (а вкупе и идеологическое поношение) вообще сквозной линией проходит по всему сборнику. Кого же «обличает» борец за свободы Василий Дмитриевич? Да всех, кто когда-либо был членом КПСС. Только одного человека забыл он, себя любимого. Уж коли быть последовательным, так всех бы и крыл, начиная с себя, а то прочих членов партии грязью поливает, а о том, что сам в течение многих лет был идеологом марксизма-ленинизма ни гу-гу, молчок. Запамятовал видно, как молодым курсантам головы морочил. Книга Пономаренко изобилует и такими вот экскурсами в недавнюю историю: «Не без использования своего руководяще-начальственного ресурса книжки стал выпускать часто; стихотворные, очерковые. Средне-одномерным качеством от них веяло. Но с партийной точки всё выглядело вроде бы нужным, боевитым. Жизнь человека казалась полной чашей. Даже квартиру очень удачно обновил по высшей служебной линии; в номенклатурном доме на Волжской набережной прочно утвердился. Весь был бодрый, благополучно-удачлив, душевно-добрый. Ходил только чуть боком, что-то внутри стало беспокоить. И вдруг…Диагноз – как приговор! Попросил, чтобы через жену мою самолучшие таблетки для него достали. Радовался, когда я в обкомовскую больницу их ему принёс. Потуги медицины оказались бессильными!» Таким вот образом «отблагодарил» Василий Дмитриевич Александра Иванова, бывшего главного редактора газеты «Северный край», человека, которому он сам многим обязан. Вообще способ разговора о поэзии (не о «грязном же белье») у В.Д. Пономаренко весьма своеобразный. Поражает смешение характеристик поэтических, моральных, политических и физиологических, постоянно выглядящее как тенденциозная, капризная насмешка над тем, о ком он пишет. У автора комментариев нет чувства меры, умения показать масштаб явления (в том числе и по контрасту с биографией иногда), как сумел это сделать, например, упомянутый им Е.Евтушенко в своих «Строфах века». В ярославской «антологии» В.Д. Пономаренко много ничем не оправданного и скандального «быта» и очень мало (да есть ли вообще?) внятных слов о веществе стиха. Вряд ли стоит преувеличивать нравственные правила императорского Рима. Но и в эту эпоху упадка для римлян оставалось нормой: «de moritur aut bene, aut nihil» («о покойных или хорошо, или никак»). Но это правило «испорченных» римлян В.Д. Пономаренко не указ. Вот как он отзывается о смерти своих товарищей по литературе, со многими из которых он был в дружеских отношениях: «Батя его по какому-то делу под судом оказался и с расстройства порешил сам себя»; или вот так: «…завершающий трюк был в психполёте с балкона». О бывшем друге, известном поэте, которого до сих пор помнят и печатают в Москве – Леониде Королёве - в ярославской «антологии» В.Д. Пономаренко читаем: «Газетчиком-журналистом перемещался по стране. К «следопытной» закулисе совково-патриотично приобщился. Просвечиваться неуклюже начал перед публикой – тогда дислокацию менял… Осел в Ярославле. Маневры определённые сделал. Попал в ситуацию вынужденного признания насчёт былого служения. Разбитокорытно изник». По существу дела, конечно, совсем не о том речь, «умалчивать» о чем-либо недостойном (или кому-то представляющимся таковым) или нет, а о том, в каком литературном «жанре» решил выступить составитель: озабочен ли он именно представлением художников в отношении их поэтического творчества или свою задачу он видит исключительно в «опускании» коллег по цеху посредством глумливого амикошонского отношения к ним (а то и грязного доноса на неугодных ему)? Полагаю, пора остановиться. И не потому, что не осталось других примеров, напротив, подобной чепухи и пошлятины в рассматриваемой книге более чем достаточно. Такие же «биографические справки» даны Александру Боде и Михаилу Кузмину, Дмитрию Горбунову и Марку Лисянскому, Ивану Смирнову и Владимиру Соколу, Николаю Якушеву и Ирине Бариновой, Константину Васильеву и Сергею Лукину… Да что перечислять, легче назвать тех, о ком написано без желчи, более пристойно. Но, даже в тех случаях, когда автор пишет о ком-то вполне доброжелательно, он всё равно не может удержаться, чтобы не добавить от себя «ложку дёгтя». Составитель данного сборника в своих оценках поэтов, похоже, руководствуется единственным критерием – полным отсутствием уважения к кому бы то ни было: подумаешь, Некрасов, Ахматова или Мария Петровых! О современных поэтах и говорить нечего, досталось и Белле Ахмадулиной и Юрию Кублановскому, Эмме Марченко и Тамаре Рыковой, Владимиру Сахарову, а об Ирине Бариновой и говорить больно. Такие гадости нормальный человек просто не может позволить себе писать о другом, тем более о друзьях, пускай и бывших. Знаю, что мама Ирины Евгеньевны и её сын тяжело переживают случившееся. Цитировать В.Д. Пономаренко в данном случае просто не могу, не смею такое повторить. Здесь уместно отметить, что наше выступление отнюдь не первое в защиту ярославских поэтов. Уже прозвучали возмущённые отклики известных поэтов, членов Союза писателей Евгения Гусева и Василия Галюдкина. Но самую удачную, трезвую, взвешенную оценку работе В.Д. Пономаренко дала в своей статье Л.Н. Новикова: «Как вляпаться в историю» («Золотое кольцо» №167 от 10 сентября 2009 года. Желающие ознакомиться с этой статьёй могут найти её в интернете, на официальном сайте газеты «Золотое кольцо» www.goldring.ru). Любовь Новикова подробно и со знанием дела разобрала то, что мы получили в «антологии» В.Д. Пономаренко, и то, как читателям следует относиться к инсинуациям до сих пор весьма почтенного литератора. Тот факт, что многих поэтов, которые упоминаются в его сборнике, уже нет на этом свете и некому заступиться за невинно оболганных, более всего побудил Любовь Николаевну встать горой за их доброе имя. Надеялась она, что и иные собратья по перу не останутся равнодушными, поддержат её в ее порыве… Увы, этого не случилось. Поэты только чертыхаются между собой, а постоять за себя не решаются. Кто же это их всех так запугал?.. Василий же Дмитриевич пришел в совершенное негодование оттого, что на него решила «поднять руку» поэтесса, некогда им самим рекомендованная в члены Союза российских писателей. И немедленно написал отдельную «брошюру» в той же паскудной манере, где обвинил Новикову во всех смертных грехах, отказал ей в таланте и возвеличил себя на фоне «разгромленного» противника. Между тем, закономерно возникает вопрос, для чего составитель «антологии» вместо того, чтобы дать фактическую биографическую справку, собирает все мыслимые и немыслимые, а главное, грязные сплетни про поэтов, зачастую неподтверждённые, а то и додуманные им самим? Я спрашивал у него, для чего он это сделал. На что Василий Дмитриевич, нимало не смутясь, ответил, что поступил он так сознательно, потому что хотел, чтобы читателю было интересно. К какому же читателю адресуется автор новейшей региональной поэтической «антологии»? К самим пишущим? Вряд ли. К любителям поэзии? Сомнительно. Может быть, к любителям «жареного»? Да, пожалуй, именно любители дурно пахнущих вещей и есть целевая аудитория В.Д. Пономаренко. Здесь следует сделать, так сказать, небольшой экскурс в недавнюю историю о том, откуда же взялась эта злополучная книга. В.Д. Пономаренко сотрудничал с Ярославской областной газетой «Северный край» и вёл там рубрику «Наши поэтические современники». За эту работу и получил Василий Дмитриевич небольшой денежный грант, на который издал книгу, о которой мы и ведём сейчас речь. Вроде бы всё хорошо, мило так получилось. Заслужил человек, получил благодарность за свой труд, и решил ещё большее благо сделать, причём, на свои кровные, заработанные. Но что из этого вышло, мы уже убедились. Как в той присказке от нашего бывшего премьера: «хотели-то, как лучше, а получилось, как всегда». С «Северным краем» ситуация тоже сложилась на редкость неудобная. Кто в наше время поэтов, впрочем, как и прозаиков, публикует? Практически никто. Газета решилась показать читателю ярославских поэтов, пусть и совсем небольшими подборками. Идея показалась интересной и полезной. Ведь и грант-то вручали В.Д. Пономаренко не за гнусные пасквили, а за популяризацию ярославской поэзии. И вот на тебе! Отплатил В.Д. Пономаренко своим благодетелям из центральной газеты региона самой «желтой» неблагодарностью. Деньги выделялись ему государственные, а значит, и наши с вами, на благое дело. А что получили!? Полуслучайную свалку текстов, пристрастно-вкусовой отбор авторов и поток инсинуаций про собратьев по перу. Не знаю, как вы, а я не хочу, чтобы на мои средства налогоплательщика издавались подобные вещи. Или, может быть, кроме подобного «товара» на ярославской ниве уж и издать нечего? Да полно! Та же Любовь Новикова за свой счёт издаёт поэтический сборник своих произведений, тиражом, всего 100 экземпляров, а на вырученные деньги публикует книгу стихов трагически ушедшего из жизни поэта Сергея Лукина. Это ли не поступок!? На поэтический сборник Людмилы Николаевой собирал деньги весь Гаврилов-Ям. Замечательные поэты Александр Калинин, Владимир Перцев, Ольга Коробкова, Ирина Перунова, Надежда Папоркова, Владимир Поваров и многие-многие другие не имеют возможности быть изданными. Чтобы пробиться к своему читателю, писатели тратят зачастую последние крохи. В Семибратове, известный прозаик и краевед Борис Михайлович Сударушкин, выбиваясь из сил, пытается издать очередную книгу своего сына, замечательного педагога, краеведа и поэта, безвременно ушедшего из жизни в 2001 году, в неполные 25 лет. Известный художник и писатель, участник Великой Отечественной войны и узник Гулага А.В. Коноплин две свои последние книги прозы издал на свою пенсию. Известный ярославский прозаик В.Н. Есенков, не умея приспособиться к нынешним смутным временам, «пишет в стол». Но ведь писатели и поэты пишут для того, чтобы быть услышанными. Иметь своего слушателя, читателя является насущной необходимостью для любой творческой личности. Этот список можно продолжать и продолжать. Зато ловкие люди издают свои порой сомнительные «труды» за государственный счёт или спонсоров умеют найти. К сожалению, известная поговорка о том, что помогать надо истинному таланту, а бездарь и сама везде пролезет, – более чем актуальна и в наши дни. Ещё не утихли страсти по поводу одного «шедевра» краеведческого содержания, как закипели новые по поводу новейшей поэтической «антологии». Ещё идут дебаты на этот предмет, а уж затеваются новые объемные проекты. И, зная, кто за этим стоит, не приходится сомневаться, что средства на новую халтуру найдутся и, разумеется, не в своём кармане. Конечно, самое лучшее, что можно было бы сделать в отношении рассматриваемой книги, – это ее полное забвение. Но сделать вид, что её не существует, не получается. Страшноватые картинки рисуются в моём воображении, как только представлю: приходит в библиотеку любитель поэзии, видит на книжных стеллажах книгу «Ярославская поэтическая антология». Душа его возрадуется, ещё бы, такой подарок, вся поэтическая элита Ярославской земли за последние 200 лет. А поскольку далеко не всякий читатель знаком с литературной «кухней», то и будет большинство читателей введено в заблуждение, и будут судить о поэзии родного края по книге В.Д. Пономаренко. Не дай Бог дожить до такого! Большое беспокойство вызывает и то, что никак не угомонится наш Василий Дмитриевич. Знаю, ходит он сейчас по высоким кабинетам и просит денег на дополнительный тираж своей «антологии». И рассказывает «сказки» про то, что написал он замечательную книгу, сделал великое благо, и теперь хочет осчастливить (за соответствующее государственное вспомоществование) если уж не всё человечество, то, как минимум родной ярославский край. Вознамерился В.Д. Пономаренко одарить своим «изделием» все библиотеки города (а может и области?). По его словам, читатели в восторге от его книги, а библиотекари города просто мечтают иметь её в своих библиотеках. Между тем «картина маслом» выглядит совсем наоборот: мы видели, что библиотекари расстроены и не знают, что им делать с этой книгой. Помимо литературного Клуба обратились специалисты ярославских библиотек и на кафедры русской литературы, культурологии и журналистики ЯГПУ с просьбой о создании комментирующей листовки для вклейки в книгу, если она, не ровен час, все-таки попадет в руки к читателю. И ведь это ещё не всё. Наверное, уже сел за работу неугомонный наш В.Д. Пономаренко, хочет ещё одну книгу написать. Там будет проза – «переписка и воспоминания». Нетрудно представить, что нас ожидает там. Упаси нас, Господи, от подобных шедевров. В рассуждениях о последней литературной новинке посетили меня и более общие соображения. Свобода выражения мысли, чувства, созидательной инициативы, духовного поступка и разгильдяйство, распущенность, безответственность, «прикольность», «все позволено» – это одно и то же или это категорически противоположные вещи? И к какому из этих рядов определений следует относить «наспех сколоченные» «антологии»? При традиционном российском отношении к печатному слову («не вырубить топором») как следует относиться к красочным и… вполне «диверсионным» энциклопедиям для детей, поэтическим и краеведческим «антологиям», созданным по принципу «а мне лично так хочется», к учебникам, вкривь и вкось перетолковывающим свою и чужую историю, дефектным справочникам, не чтущей падежей и знаков препинания прессе? Было бы полбеды, будь они просто слабо и безвкусно выполнены, но они вредоносны! Что же делать? Наверное, во-первых, честно и прилюдно оценить то, что сделано. И, только исходя из общественной оценки сделанного, поэтам, литературоведам, издателям и руководителям города и области принимать последующие решения. Во-вторых, если уж разбираемое ныне поэтическое собрание от В.Д. Пономаренко научным справочным материалом назвать никак нельзя, хотелось бы – пусть не сегодня и не завтра – всё-таки подержать в руках настоящую, объективную, взвешенную, качественную антологию ярославской словесности. Однако как достичь столь желанного результата? Мне думается, что исполнение такого ответственного проекта, как поэтическая (или любая другая) антология так же, как и энциклопедия, требует либо того, чтобы в качестве составителя выступила культурно масштабная и общепризнанная (научная? творческая?) личность, либо целый коллектив единомышленников. Это необходимо и для того, чтобы качественно осуществить этот труд и избежать возможного субъективизма, и чтобы исполнить его в разумные сроки. Конечно, может показаться, что приняться за такое дело посильно каждому. Было бы желание. Но что мы будем иметь в итоге? – «Мне лично вот так прихотнулось, и плевать я хотел на то, что подумают другие». В нашем случае – «Ярославская поэзия за 200 лет в личной версии Василия Пономаренко. Пили и пели». Оно, пожалуй, и проще, не надо ни с кем спорить, отстаивать свою точку зрения, а при случае заявить, что уж таков «авторский» взгляд составителя. Как говорится: «что хочу, то и ворочу». Но склонен полагать самонадеянностью и нездоровыми амбициями подобную готовность «замахнуться» на антологию. Да ещё в подарок на тысячелетие родного города. Разумеется, инициатором, вдохновителем может быть и один человек, но, по моему глубокому убеждению, без поддержки и здоровой критики со стороны единомышленников, объединенных общей целью, добротного результата (и не только в провинции) достичь сложно. Даже творческая команда не всегда застрахована от неудач и ошибок, но, если её участники построят свои отношения на взаимном уважении и доверии, если смогут отбросить всё личное, а главное будут руководствоваться служением литературе, и только ей, у них окажется намного больше шансов издать достойную книгу. За нее им не придётся оправдываться и краснеть, и можно будет рассчитывать на благодарное внимание сограждан и потомков к проделанному труду. Главное, не нужно только имитировать объективизм там, где его нет, где главенствует лишь авторский произвол и каприз. Ну и, чтобы высказанное здесь не показалось читателю мнением одного «сердитого» человека, приведу небольшую подборку мнений по этому поводу ряда известных и уважаемых в нашем городе людей. Это поэты, библиотекари и литературоведы. Им слово.
«Подбор стихов и биографические справки в «Ярославской поэтической антологии» отражают вкусы и личное мнение составителя Пономаренко, во многих случаях он далеко не объективен. Поэтому сотрудники Ярославской областной универсальной научной библиотеки им. Н. А. Некрасова не считают целесообразным формировать дополнительный тираж издания и распространять его по библиотекам.» Полознев Дмитрий Федорович, директор библиотеки Дементьева Татьяна Владимировна, заведующая отделом краеведения Мудревская Марина Николаевна, заведующая отделом комплектования
01.06.2010, в День защиты детей «Казалось бы, мало ли в наши дни издается вредных и ненужных книг! Очень часто хочется поставить на таких изданиях гриф для непосвященного: «Осторожно! Опасно для юных умов!». Вот еще одна такая книга … Обидно, что эта книга - ярославская. Досадно, что уважаемый поэт хорошее дело ввел в ранг «осуждаемого». По поводу антологии В. Д. Пономаренко отмолчаться не имеем права. Нельзя сборник поэзии, изданный по своему личному вкусу, изобилующий сомнительными фактами, оскорбительными и грязными ремарками о жизни поэтов, особенно тех, кого уже нет, называть «антологией ярославской поэзии», да еще и переиздавать за счет бюджетных средств. Как библиотекарь, читатель, любитель русской словесности и выпускник филологического факультета Ярославского педагогического института имени К. Д. Ушинского, как гражданин любимого города считаю, что необходимо дать объективную оценку этому «лжелитературному труду», честно высказать мнение ярославской общественности. Мне импонирует опыт Правительства Москвы, которое щедро поделилось с ярославскими библиотеками книгами, изданными по целевой программе на основании решения компетентной комиссии. Вот бы этот ценный опыт привить на ярославскую землю! Как важно, чтобы мнение одного-двух человек не определяло, как расходовать казенную денежку. На сколько бы мы стали богаче!» Светлана Юрьевна Ахметдинова, директор Централизованной библиотечной системы города Ярославля и Центральной библио-теки имени М.Ю. Лермонтова, член Общественной палаты Ярославской области
«Эта книга увеличивает количество злобы и пошлости в мире. К тому же эта книга – обманка: ведь в ней встречаются и вполне пристойные биографические справки, и нормальные подборки стихов. И читатель, купившись на эту «нормальность», может принять как должное и всю книгу – с её развязностью, низменными оскорбительными «приколами» , с её откровенным антисемитизмом и довольно-таки плоскими суждениями идеологического толка.» Шихваргер Ирина Хоновна – сотрудник городской библиотеки им. М.Ю.Лермонтова
«В антологию Пономаренко следовало бы вклеить обращение к читателям: «осторожно! События и факты в книге искажены». О личной жизни, о смерти поэтов допустимо писать только деликатно и тонко. Цинизм, ёрничанье здесь неуместны. Похоже, Василий Пономаренко этого не понимает.» Климова Людмила Михайловна – Заслуженный работник культуры РФ, заведующая юношеской библиотекой им. Н.А.Некрасова
«Подсознательно каждый читатель рассчитывает, что, если уж стихи отбирались для солидной антологии (особенно теперь, когда так трудно с изданиями), то эта подборка самого-самого, того, что вызовет чувство гордости за свой край, что захочется читать наизусть, дарить друзьям из других регионов. А от комментариев ожидаешь работы на суть поэзии, на создание мостика между поэтами и нами. Недобросовестный, пристрастный подход рушит такую связь, отвращает от поэзии вообще. Со мной лично так было в юности после прочтения этически предвзятой статьи об Афанасии Фете. Возник барьер между его стихами и мной, и лишь недавно я поняла, как обеднила этим свою жизнь. А ведь это классика! Что уж говорить о наших современниках. Так нельзя поступать с ярославской поэзией, она – явление достойное!» Левагина Светлана Николаевна – сотрудник областной юношеской библиотеки им.А.А.Суркова
«В.Д.Пономаренко свой «труд» под названием «антология» замысливал, видимо, как минимум учебным пособием. Но получилось грязное, сальное пятно в истории ярославской словесности. К счастью, ярославский читатель умный и разборчивый. Появились первые отзывы – однозначно отрицательные. Похоже эта «антология» сослужит автору плохую службу, перечеркнув всё его предыдущее творчество.» Константинова Елена Петровна, заведующая библиотекой №19 ЦБС г. Ярославля
«Пономаренко взял у меня одну строку, остальные написал сам, очевидно по памяти. Что ж, следует признать, что у составителя антологии память явно страдает. Ведь оригинал экспромта, который написал за автора В.Пономаренко, был посвящен именно ему. Именно ему моё пожелание: «Будь гражданином – не пиши!» Владимир Поваров – поэт, тележурналист (15.05.2010 г.)
«На мой взгляд, резко отрицательные оценки увидевшей свет в 2009 году «Ярославской поэтической антологии» по-настоящему неравнодушных к высокой культуре русской изящной словесности людей нашего края – это не просто частные суждения, не просто субъективные позиции, но, пожалуй, на сегодняшний день самые трезвые и самые честные свидетельства назревшей общественной необходимости. По большому счету разоблачение всей несостоятельности подобного рода печатной продукции – долг каждого мыслящего, не говорю уже интеллигентного, человека. После всего сказанного, в частности, Любовью Новиковой и Ильей Васильевым, не имеет смысла вдаваться в какие-то ненужные подробности, а тем более повторяться. И все-таки на некоторых, как мне думается, особенно важных и показательных моментах на правах читательского отклика вкратце остановлюсь. Несомненно, каждый мало-мальски образованный человек обязан знать, что на титульный лист, обложку или корешок любой антологии никогда и ни при каких обстоятельствах не выносится авторское имя, – просто потому что у антологий, по определению, нет и не может быть авторов. У них могут быть только составители, редакторы, авторы биобиблиографических справок, вступительных статей и т. п. Совершенно очевидно поэтому, что «Ярославская поэтическая антология», с таким явно претенциозным, прямо-таки «поднебесным» (судя по обложке) авторством, – вовсе не антология в точном смысле этого слова, то есть вовсе не дань памяти, уважения или любви к ярославской поэзии или поэтам, а довольно пошлый и, судя по всему, не достойный даже прутковской кисти, «памятник» ничем не прикрытой, слепой человеческой Гордыне, если не Глупости, давно не нуждающейся ни в каких малозначительных и рядовых похвалах или шерстобитовской рекламе (чего стоит один пушкинско-горациевский эпиграф к книге!). Не трудно догадаться, что, по замыслу Василия Дмитриевича, нам, сравнительно молодым его современникам, следовало бы с замиранием сердца принять и оценить заботливо оказанную им в такое откровенно «глуховатое» время честь. Да только вот никак не получается, совесть не позволяет почитать за честь столь циничную, скабрёзную, глумливо-бесцеремонную «медвежью услугу». И, уж поверьте, совсем не потому, что из трех стихотворений под твоим именем одно вроде бы действительно написано тобой, второе принципиально и даже оскорбительно искажено, а третье вообще тебе не принадлежит. С этим еще можно было бы смириться. Однако же о какой, спрашивается, «душевности», о какой «содержательности», о какой «цельности», собственно, упоминает Василий Пономаренко в аннотации к своей «антологии»? К сожалению, этого-то ей как раз и не хватает. Чем, в самом деле, продиктовано деление поэтов на «творческие персоналии» и всего лишь «отдельных авторов» (и кому еще из них больше повезло – удостоенным надменно-коверканного слова разухабистого биографа-судии или не удостоенным)? Неужели кто-то поверит, что тот же Николай Ушаков, Павел Шубин, Ольга Берггольц, Маргарита Агашина, Анатолий Клещенко и др. включенные и неизвестно почему не включенные в книгу поэты, в сравнении хотя бы с самим автором-составителем, и вправду «не наработали свои “антологические персоналии”» и являются лишь «поэтами сильного звучания»? Тогда какого же, позвольте осведомиться, «звучания», например, пономаренковское «Праздничным днем», – эта «конкурсная» пигмейская песня в любом достойном антологическом ряду, простительная разве что какому-нибудь начинающему юноше? Василий Дмитриевич Пономаренко кичится своим «деятельным участием в демократических борениях за новую, свободную Россию», абсолютно не замечая при этом до какой несвободы, до какого рабства в действительности помогает ей скатиться. Он, видимо, не знает или не понимает, в чем подлинный смысл следующих стародавних строк из сокровищницы русской гражданской лирики: «…Свободной мысли коноводы / Восточным деспотам сродни». Самая страшная беда отстаиваемой таким парадоксальным образом «новой демократии», по моему глубокому убеждению, заключается в том, что вопиющая нехватка вкуса, такта, воспитания, совести, образования, таланта, скромности и т. д. и т. п. толкает людей, сродни нашему незадачливому герою, с известной одержимостью заниматься не своим делом. Результаты подобной политики и социальной практики на нашей многострадальной земле налицо. Не пора ли раз навсегда уяснить, что именно в этом кроется один из смертных грехов всех «демократических» революций? Полагаю, ярому поборнику последних стоило бы, наконец, серьезно прислушаться и к «гласу народа», – как единственного источника возможной и лучшей демократии.» Валерий Топорков
«Честно говоря, уже не надеялся, что голос Любови Новиковой в защиту ярославской литературы будет услышан и поддержан. Нет, пономаренковская «Антология» всех нормальных людей, причастных к творчеству, несомненно ошеломила своей пошлостью, бездарностью, разнузданностью и наглым высокомерием. Но ведь это давно ожидалось от автора словесного блуда, глумливой стряпни, рифмованных погремушек. Политфлюгер, профессиональный сплетник, известный шалун пера Василий Дмитриевич и не мог поступить иначе. Он просто не умеет по-другому. Причём, давно не умеет. Оборотень – это диагноз. И то, что «Золотое кольцо» предоставило свои страницы для разоблачения и изобличения прилитературного горлохвата, вселяет надежду и делает газете честь. Литературным генералом Он мнит себя немало лет. В его стихах всего навалом, И лишь поэзии в них нет! Поздравляю с победой здравого смысла! Вслед за Л.М.Климовой и Ильёй Васильевым прошу включить мой голос в защиту чистоты художественной литературы Ярославии.» Евгений ГУСЕВ, член Союза писателей России
«Статья Ильи Васильева прежде всего, на мой взгляд, ценна гражданской позицией человека, не имеющего отношения к пресловутой антологии и не испытывающего личной неприязни к составителю оной – В.Д.Пономаренко. Я попенял бы автору статьи лишь на то, что он ради отстаивания правды и справедливости не всегда разборчив, привлекая для достижения благородной цели сопутствующую в данном случае позицию Любови Новиковой или излишне пиететничая по отношению, например, к С.Михалкову и его родственникам. Ибо, если искренне отстаиваешь справедливость как категорию добра, (а я думаю, что Ильей Васильевым движет именно это), то обязан руководствоваться пониманием, что никакая, даже самая благая, цель не должна оправдывать средства её достижения. И ещё: ни из чего не следует, что молчание тех или иных ярославских писателей означает, что их кто-то запугал. Возможно, многие из них более разборчивы и не хотят единым фронтом выступать, например, с той же Любовью Новиковой? Или не считают предмет разговора (антологию Пономаренко) заслуживающим внимания?» Леонид Советников
Сокращенная версия статьи
|
||
|
Ярославское региональное отделение ООО СРП, 2009.
|