![]() |
![]() Ярославское региональное отделение общероссийской общественной организации СОЮЗ РОССИЙСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ |
||
НАВИГАЦИЯ ПЕРСОНАЛИИ ПАМЯТЬ
|
Советников Л. Н. Стихи из Note Book: Стихотворения разных лет. Критическая лирика. - Рыбинск: Издательство "Цитата Плюс", 2023. - 128 с. В пятую книгу стихов Леонида Советникова вошли стихотворения разных лет. В них автор по-прежнему стремится запечатлеть и тем самым спасти от забвения дорогие его сердцу детали образов и явлений бытия, которые присутствуют одновременно и в жизни, и в вечности. ВЕСТЬ О ВЕСНЕ
В издательстве «Цитата Плюс» города Рыбинска недавно
вышла новая книга. Это сборник известного рыбинского поэта Леонида
Советникова «Стихи из Note Book». Для меня эта книга стала
по-настоящему радостным событием. Похожее чувство испытываешь, когда
слышишь среди зимы птичью трель, напоминающую о том, что весна есть
и скоро вернётся, или видишь маленький островок зелёной травы,
пробившийся из-под снега. Первая ассоциация с книгой – весть о
весне. Такая верная примета, которая вдруг является в зимние дни и
утешает, вдохновляет, дарит надежду. ____________ Смирнов Н.В. КАРУСЕЛЬ. Том второй, книга третья повествования «Заключенные образы» – Ярославль: ООО ИПК «Индиго», 264 с. 2021 г. А. С. Пушкин, Вл. Одоевский, О. Сомов, О. Сенковский и другие писатели-романтики начала 19 века создали свои литературные маски, образы-псевдонимы, которые в пространстве этой книги попадают в плен к «силе нездешней», пророчески предсказанной в русских былинах. После крушения своего «иного царства» от её натиска богатырь Илья Муромец и Иванушка-дурачок находят тайное убежище в приволжском городке, в доме старика-жестянщика. Но и здесь их пытается пленить «сила нездешняя» с помощью хитроумно устроенной засады на базе отдыха в сосновом бору. Действие, а точнее – образотворение, происходит в фантастическом мире, но оно столь же осязаемо реально, как и земное. «Карусель» продолжает повествование «Заключенные образы», опубликованное частями в сборниках Николая Смирнова «На поле Романове», «Сватовство», «Светописный домик». Это – книга третья второго тома, где разворачивается кульминация событий эпопеи. (Аннотация, с. 4.) По жанру – это повесть, предпоследняя часть двухтомного повествования «Заключенные образы». Но она имеет смысл и самостоятельного сочинения. Предыдущие книги повествования были опубликованы в сборниках прозы, вышедших в последние пять лет: «На поле Романове», «Сватовство», «Светописный домик». Главные герои, как и в предыдущих книгах – Илья Муромец и Иванушка-дурачок. После крушения их сказочного, «иного царства», где они собирались построить справедливый мир, укрываются в маленьком приволжском городе у старичка-пенсионера, по уличной кличке Григория Паялы, ветерана войны, в прошлом медника и жестянщика. Замаскировавшись под обычных обывателей, герои пробуют устроиться работать на автобазу. После множества больших и малых чудесных происшествий Илью Муромца с Иванушкой местный поэт Ивняков заманивает на театральное представление, которое вечером поставлено в сосновом бору на базе отдыха. Их берут в плен, где им опять предстоит суровая борьба с силой нездешней. Сила нездешняя – образ также навеянный фольклором, известной былиной о Камском побоище. Только он трансформирован в соответствии с изображаемым позднесоветским укладом: с зарисовками малых дел жизни местного люда. «Силе нездешней» удается пленить Илью и Ивана, но в итоге заключения в подземном царстве, они обретают новую свободу, продолжая своё путешествие в эпическом космосе. Герои народного эпоса – вечны. При всей занимательности книга эта не имеет отношения к развлекательной, или «торговой литературе», как её обозначили еще во времена Пушкина. Главные герои её – символичны, здесь дана попытка оживить в образах богатое наследие романтической литературы первой половины 19 века и русского народного творчества, а также напомнить о пророческом смысле некоторых русских былин, открытых недавно. Известный критик Евгений Ермолин так охарактеризовал некоторые черты авторской манеры Николая Смирнова: «Это видение на грани реальности и фантастики. И не то, чтобы писатель напрямую творит фэнтэзи. Простая игра с формой ему не интересна. Но он вслушивается, медитирует. Он присматривается к подробностям бытия. Он открывает то светлые, то мрачные коридоры, которые куда-то ведут. В русской прозе нового века не так мало попыток откровенного контакта с иными мирами, описаний потусторонних путешествий. (…..) Но мистические путешествия в современной прозе даже у крупных мастеров нередко отдают картоном и клеем. Смирнов избегает этой напасти. Его поиск определен новым (по отношению к прозе начала 20 века), постнабоковским качеством символизма: сюрреалистическим письмом. (….) Словесная ткань реализуется в текстах Смирнова как специфическая «смирновская» стихопроза. Белый стих, свободная форма, обеспечивающая непринужденное мерцание и перетекание смыслов. Сотканная таким образом ткань донельзя характерна острой, почти болезненной впечатлительностью – и, одновременно, осязанию, касаемостью к самым тонким материям и даже, как иногда чудится, иным мирам. У него даже мирный «уездный город – <… > на самом краю мира, перед бездной будущего». А более экстремальная лагерная среда и вовсе практически потусторонняя в самой повседневной очевидности». ____________ "Чтоб не пропасть поодиночке...": Поэтиче-ский сборник. - Ярославль: ИПК "Индиго", 2020. - 256 с. То ли время нынче глухое (не по-мандель-штамовски глухое, а иначе, когда глухота не от "тишины паучьей", а наоборот от шума и гама повсеместных, когда никто никого не слышит), то ли мы сошли с ума поодиночке или все скопом, уже и не разберёшь, только книги наши мало кому нужны, мысли - чужие на этом сумасшествии жизни. И способны ли мы, как были способны некогда наши предки во Святой Руси, понимать, что всё происходящее - жертва за наши же собственные грехи? Что Бог в этом совершенно ни при чём, а мы сами довели себя, а значит и мир, до такого вот состояния? Сборник-то очень даже творчески хорош, настолько, насколько вообще сегодня может быть хоть что-то не утратившим значение и смысл. При всех наслоениях и издержках, например, от "Когда я вижу столько зла и горя, Едва переступив через порог, Не честь меня терзает и не доля, А лишь вопрос - порядочен ли Бог" Ольги Люсовой до "Проветривают морг! Чихните, будь здорова Старуха-суета снаружи, за дверьми. Распахнуто окно, Как верный Лик Святого... Дай Бог, что были мы... Нормальными людьми" Владимира Поварова; от безыскусности и самой естественной искренности Александра Авдеева: "Зрелость уходит прочь, Хочется долгих лет. Чем нестерпимей ночь, Тем благодатней свет" - добезнадёжной всеобъемлющей печали одиночества Владимира Перцева: "Устал от каждодневности всерьёз, как устают от чувств давно не жгучих. Впадаю в одиночество, в склероз... в потоке перемен уже не лучших. Летит вдоль тротуаров редкий снег. Жалею всех и понимаю всех". Много это или мало - жалеть и понимать всех, чтобы собрать воедино под одной обложкой некоторую сумму одиночеств? Во всяком случае, такая попытка предпринята и составителя за неё безусловно следует поблагодарить. Л. Советников НГ: Любовь Новикова "Чувство воли берегу. Рифмованное дыхание российской глубинки" ______________
Как созвучны иволга и Волга! / Поэзия. Рыбинск. ХХ1 век /сост. Л. Советников. – Рыбинск: Цитата Плюс, 2020. – 290 с. Сборник стихотворений поэтов, на мой субъективный вкус определивших облик рыбинского лирического пространства-времени рубежа столетий и первых двух десятилетий нынешнего века, наконец-то явился читателю. Жизнь довольно быстротечна, и у творцов новых поколений отныне появляется удобная возможность сравнивать своё творчество с пред-ставленным в этой книге, вновь и вновь убеждаться, каких высот и прозрений достигали их предшественники в жанре поэтической лирики, во что верили, о чём мечтали, как любили и что ценили в своей жизни. Им было, что сказать и что оставить после себя. Надеюсь, и нынешнему читателю эта книга доставит немало волнительных минут, радостных наслаждений и открытий. Леонид Советников ЛГ: Ольга Коробкова "Музыка и свет"
|
||