|
НАВИГАЦИЯ
Официальный сайт Союза российских писателей
|
<Маленькие рецензии> Владимир Перцев
ПОРА УЖ К ВЕКУ ЗОЛОТОМУ
Пора уж к веку золотому
Припасть натруженной пчелой…
Именно это хочется произнести, беря в руки книжечку Леонида
Советникова «Как весть о том…».
Конечно, под веком золотым я подразумеваю не только времена Пушкина
и Дер-жавина, но нечто большее.
Приверженность Леонида Советникова классическому стиху очевидна. Его
тяга к традиционным размерам, к определившейся веками строфике не
вызывает сомнений. Любимый Леонидом ямб доминирует. Строгость ритма,
правильность рифмы и чарующее созвучие отсылают нас к классическому
наследию.
Однако, не только и не столько это имел я в виду, говоря о золотом
веке. Открывая сборник, мы попадаем на античный пир, на тихую
застольную беседу мыслителей и ценителей прекрасного. Мы оказываемся
в близком соседстве с Сенекой, с Овидием, с тем же Державиным. Тихой
тенью с нами присутствуют Тютчев, Баратынский и Фет. И наши
современники, и мы сами.
Темы общие. Один подхватывает строку другого, продолжает по-своему,
находя свои переливы смыслов и чувств.
И длится золотой век. Он и не прекращался никогда, просто доступен
не для всякого, не всякий бывает позван на этот пир.
Для того, чтобы попасть на него, надо чтобы перестала жечь рана
земной страсти, чтобы выцвели и поблёкли обиды и боли земной жизни.
И тогда, в тишине, в одиночестве, проступят надмирные чертоги
золотого века, в котором находят приют и Музы, и те, кто им бережно
и страстно внимает.
Для меня несомненно, что Леонид Советников получил право входа в эти
чертоги. И он, как равный среди равных, может восседать за дружеским
столом и разделять общих неторопливых дум теченье.
И, конечно же, стихи Леонида отчётливо перекликаются с теми, кто,
будучи его современниками, так же как и он, присутствуют за общим
столом. Здесь и Кон-стантин Васильев, и Игорь Меламед, и Александр
Калинин, и Николай Гоголев, и ваш покорный слуга… Мы все здесь и
беседа наша не прерывается. И конечно не случайно, что среди строк
Советникова попадаются строки Васильева или Перцева. Это не
оговорки, не заимствования, а поддержание беседы, общий разговор о
вечном и прекрасном. Все мы причастны звукам поэзии, каждый отведал
этот бесценный напиток, который навевает священный сон, поднимая нас
из обывательского потребительского болота в надмирные пространства,
давая возможность заглянуть в прошедшие и грядущие века, делая
причастными вечности.
Я словно Ной ступил на эту почву,
И понял, как она ещё свежа…
говорю я и, слыша меня, но продолжая о своём, Леонид произносит:
Я выйду из дома в зелёные пятна
Дрожащей листвы и скользящей травы,
Как Ной выходил. Бре́дя мхом и болотом,
Резучей осокой, колючим осотом
И счастьем, с каким не сыскать головы.
Забыв, зачем я вышел час назад,
Задумался, а годы пролетели.
Без цели обойду пустой осенний сад
В прожилках золотой и сонной канители…
говорю я и Леонид подхватывает:
Не простирай тоски и горестней, и выше
Посеребрённых звёзд и выдохнутых роз.
Считай: в цветущий сад я ненароком вышел –
Намало и шутя. Надолго и всерьёз.
Тут же мелькает ночная бабочка в огне и боярышник, как
истинный патриций, отсылая нас к поэзии Константина Васильева.
И перекличка продолжается, подтверждая, что все мы – единый хор на
вселенском пиру, и каждый имеет свою меру откровения.
Для меня очевидно, что книга «Как весть о том…» – это итог. Итог
прожитой нелёгкой, ох, какой нелёгкой, жизни.
Итог погружённой в мировую поэзию мысли.
Итог творчества, его зрелое приношение.
И это – черта, подбитая под периодом, каковой войдёт в историю
русской культуры под соответствующим наименованием, которого мы пока
не знаем, как не знает Россия тех, кто тихо, неприметно прошёл свой
жизненный и творческий путь в годы смуты, в годы переворотов и
предательств.
Одуревшая Россия в очередной раз, отринув накопления столетий,
погнавшись за призраком личной свободы, выбрала путь тела, но не
духа.
Однако, всегда были и есть те, кто внимает не громовому гласу толпы,
но тихому шёпоту духа на чуткое ухо. Кто, являясь свидетелем
протекающих эпох и меняющихся обстоятельств, не ввязываясь в свары,
одиноко присутствует, как посланец небес, как тот, кто несёт таким
же чутким одиночкам сокровенную весть о том…
Книга Леонида Советникова «Как весть о том…» является сборником
стихотворений, написанных в разные периоды жизни и при разных
обстоятельствах, но подобранных, искусно составленных таким образом,
что
всё разнообразие тем и мелодий соединяется неким таинственным ключом
в единую симфонию.
В эту симфонию удивительно естественно вплетаются многообразные
мотивы и ритмы, завораживая, зачаровывая читателя своей изысканной
мелодичностью.
Перед нами не стенания разбитого сердца, не грёзы помутнённого
разума.
Перед нами просветлённая мелодия мудрости. Не та ли самая, которая
так звучит в замечательном стихотворении Пушкина «Пора, мой друг,
пора…»?
Вот маки – цветущие бабочки сна,
Вот сны – золотые соцветия сада,
Что щедрую прелесть дарили сполна,
Но сад обнищал, покосилась ограда.
Вот сухость гремушки на месте цветка
И вызревший сон может быть смертоносен.
Вот выпуклость яблока чует рука,
И дрожь пробегает по саду, где осень.
И дрожь пробегает по телу. Старик,
Я вижу, как мы, то есть прежние дети,
Смеёмся с тобой вне аллей и столетий,
Встревожив, как бабочку, солнечный блик.
Это тихая мелодия зрелого духа, собравшего плоды мудрости,
простившегося со всем, что связывало его с жизнью, собравшегося в
дальний путь, из которого нет возврата.
В этой мелодии слышны уже мотивы возвращения, приближения к далёкому
младенчеству, к колыбели, к райскому тому состоянию, за которым
следует только забвение…
Как позабыть о лучшем сне земном,
Который с явью до сих пор не слился…
Из-за необозримых снегов в вечную весну устремляется дух, никогда о
ней не забывавший. Хотя и снега были необозримы, и стужи житейские
люты.
Был избеган босыми ногами
Весь наш рай, что давно под снегами…
Что же может удержать отрешившуюся душу? Скупые улыбки будней? Нет
уже ни жалоб, ни сожалений. Жизнь оскудела в милости своей.
Когда не ссылка и не гибель ждёт,
А равнодушье до потери слова.
Примем же с радостью и благодарностью эту благую весть,
присоединимся к празднику сердца. Пусть звучит просветлённая мелодия
и длится, и длится золотой век российской поэзии. Подойдём, как
истинные ценители, к его бессмертным патинам, к его бесценным винам,
к той дивной пыльце золотой, которая остаётся в ладонях после того,
как прекрасный мотылёк растаял в лазури. 10.03.17. |
