|
НАВИГАЦИЯ
|
В самом конце 2020 года в Рыбинске произошло незаурядное событие -
издание книги "Как созвучны иволга и Волга! \
Поэзия. Рыбинск.
ХХI
век". На субъективный вкус составителя это сборник стихотворений
поэтов, определивших облик рыбинского лирического
пространства-времени рубежа столетий и первых двух десятилетий
нынешнего века. А составил и издал книгу поэт Леонид Советников.
Александр Калинин
***
Стволы почти прозрачны на свету,
Переливаясь синими тенями.
Январский лес промёрзлыми ветвями
Вцепляется в дневную пустоту.
Никто не видит злую красоту.
Над бледными лесными куполами
Зелёными и алыми огнями
Раскинулся морозный сад в цвету.
И медленно растёт со всех сторон,
Сгущается шуршащий перезвон,
Высокое дневное безразличье.
Ветвей отвесный, дрогнувший поток
Мерцаньем ледяным себя облёк.
Ты видел музыку во всём её величье.
Анатолий Смирнов
Чернокрылая
бабочка
Чернокрылая бабочка с желтой каемкой на крыльях
Сумасшедше проснулась двадцатым числом октября.
В приболотных полянах не видно цветов изобилья,
Только жёлтые листья пластают трава и земля.
Скудным северным солнцем прогрело подсохший торфяник
На угрюмой дороге, хранящей гулагскую быль.
Чернокрылая бабочка нежные усики тянет,
Согревается тельцем, усевшись на теплую пыль.
Опозданье? Обман? Козни смерти, запрятавшей лето?
Или благость богов и удачи лукавящей дар?
Чтобы только на день прикоснуться небесности света
И, увы, никогда не испить мироносный нектар.
По торфяным карьерам голы ивняки и берёзы,
Только мох всё свежей зеленеет в мазутную водь...
Чернокрылая бабочка, – счастье моё ты и слёзы! –
Я и сам ведь не там, где мне тропы назначил Господь.
Валерий Белозёров
Скворечник
Строгая досочки торец,
Я строю маленький дворец.
Желаю этому дворцу
Во всём понравиться скворцу.
Скворец закончит перелёт,
Скворчиху песней позовёт.
И будет к лету у скворцов
Кричащих несколько птенцов.
Там неба маленький кружок
И светел будет и высок,
Под вечер, выбелен и тих,
Он будет родиной для них.
А утром синего синей,
А утром сильного сильней,
С ужасной жаждой одного
Движенья. Выпорхнуть в него.
Увидеть реки и леса,
Узнать, что значит в небеса
Лететь, роняя первый пух,
И чтоб захватывало дух.
Я дело делаю не зря.
Так важно, чтоб до сентября
Здесь каждый утренний рассвет
Был новой песнею воспет.
Когда наступит время вьюг,
Скворечник с дырочкой на юг
Среди заснеженного дня
Надеждой будет для меня.
Владимир Эль
***
На старых ветках – чёрная листва,
Земля прикрыта снегом пошловатым.
Обычный фон под громкие слова,
Сейчас скажу – и буду виноватым
Перед тобой,
Ещё не знаю в чём –
Намёка нет в твоём печальном взгляде.
Отводишь взгляд. Рассматриваешь дом,
Амурчиков на розовом фасаде.
Его снесут,
Здесь будет выть пустырь,
А вся любовь скульптурных постояльцев
Похожа станет на цветную пыль,
Захваченную кончиками пальцев.
Моя любовь – она ведь что трава,
Сквозь все преграды думает пробиться.
Но ты глядишь на дом – и ты права,
На что ещё смотреть, когда за тридцать?
Галина Лупандина
***
Сосновый остров – наш ночлег,
Сухой кусочек бытия.
Обрыв со складкой на челе –
Земля давно уже ничья.
Ничья земля и дом ничей,
Ни нор, ни птичьего гнезда.
Зато хватает палачей:
И зной, и ветер, и вода.
И будет здесь вода средь вод.
Совсем немного дней пройдёт,
И время – самый ловкий вор –
У моря остров украдёт.
Молчим, и облако дрожит
На жёлтом дне среди камней.
И сосны держатся за жизнь
Сухими пальцами корней.
Евгений Матвеев
***
Вернуться в август, выйти
за порог
Пустынных, суетливых дней, когда
Глаза слезятся, светится песок
И белая, как солнце, борода.
И вновь бродить в саду цветущих звёзд,
Когда пьянят надежды и мечты,
Пусть их круженье вызывало злость,
Всё отболело, помыслы чисты.
Всё ясно, но цепляется за ложь
В своих воспоминаньях персонаж,
Задуешь вздохом звёзды и поймёшь,
Что сад – пустыня, молодость – мираж.
Елена
Ивахненко
Братцы
Шла я по полю долго, ноги едва тащила,
А за спиною – ноша. А на душе – кручина.
Мошки звенели нудно, солнце к земле спускалось,
А предо мною море розовое плескалось.
Кланялось мне навстречу, издали узнавая,
Розовым цветом море, море Ивана-чая.
Сколько стеблей высоких! Даже считать устану.
Каждый – в кудрявой шапке, каждого звать Иваном.
Немудрено и морем розовым вам казаться:
Все вы друг другу – братцы, можно у вас остаться?
Буду глядеть на небо меж стебелёчков тонких,
Словно я тоже ваша маленькая сестрёнка.
Словно и я – Иванка, только поменьше ростом.
Как же мне с вами, братцы, и хорошо, и просто…
Вместе мы будем морем, вместе украсим землю.
Только бы сердцем – к сердцу. Только бы стеблем – к стеблю.
Леонид Советников
***
Мне укрыться от себя не проще
Летом было, чем порой осенней,
Чтобы рыться в памяти, как в роще,
И жалеть о прошлом, как Есенин,
Или, стоя на речном причале,
Где не провожали, не встречали,
Вспомнить в свежем колыханье света,
Как созвучны иволга и Волга!
Как волна напоминает волка…
Осенью прозрачной ближе это.
Максим Калинин
***
Алёне
Пролит на голую рощу
Ветра крутой кипяток.
Сердце зажмурь и на ощупь
Сделай печали глоток.
Месяц скосился недобро,
Над головой проходя.
Сквозь чёрно-белые рёбра
Тянутся пальцы дождя.
Взять и уйти бы, что проще,
Если б не мысль: ты сейчас –
Сердце берёзовой рощи,
Бьющееся через раз.
С места себя ты не стронешь,
Если, покорен судьбе,
Маленький мокрый листвёныш
Робко прижался к тебе.
Надежда Папоркова
***
Больного голубя в бумажную коробку
На остановке спрятали ребята.
Смотрели издали внимательно и робко
И улыбались очень виновато.
Им было жаль, что исцелить больную птицу
Не так легко, что жизнь непоправима,
Когда в коробке дольше часа не продлится,
И глядя в сторону, промчится мимо.
И вот зима промчалась мимо остановки,
Где ни коробки, ни ребят, ни птицы.
И снова мальчику завязывать кроссовки,
Старушке – жалобно на храм креститься,
Бомжу-философу – садиться мимо лавки
За чтенье знаков утреннего неба
В том самом месте, где когда-то птичьи лапки
Едва встревожили пригоршню снега.
Николай Гоголев
Зимний костёр
Деревья трещат от мороза, поленья трещат в костре.
Зачем же тогда я крикнул Любви: «Будь или не будь!» –
И десять тысяч братьев во мне скорбят о сестре,
ушедшей так далёко, что уже не вернуть.
В славянском морозном узоре прожилками малахит:
леса и озёра – меря, весь, мурома и чудь…
Ах, если б я был поэтом, я сжёг бы свои стихи
лишь только затем, чтоб ими тебя отогреть чуть-чуть.
Шагреневость кожи, но губы отзывчивы… И быстра
Судьба в возведеньи стен, что лбом прошибить нельзя.
А искры взлетают в небо и гибнут вблизи костра,
навстречу летят снежинки, в шипящий огонь скользя.
Ушедших в свет ни к чему мне, скуля, окликать во тьме.
И пламень, и лёд – едино и губят, и жгут, любя.
И если б любил тебя я, остался бы в той зиме,
Чтоб сердцем неодиноким ещё согревать тебя…
Ольга Коробкова
Крапива
Ирине Перуновой
1
Женщина, собиравшая крапиву, Господь с тобой.
Господь со мной, действительно… Без него,
Того, кто это сказал не мне. Но важней всего –
Сказал! Ну а то, что вчистую не принял бой,
Пошёл на дно – так слова ведь, слова, слова…
Не тонут в огне, в воде почти не горят…
Зачем мне нужна дурная моя голова,
Которая помнит всё, хоть убей, подряд!..
Но голова легка, когда рукам тяжело.
Охапки крапивы – это не листья слов.
Крапивный венец возьму за основу основ
И буду прясть, буду ткать из него крыло.
2
И вот – вся Божья тварь, вся птицеверть.
Летим на запад, а хотим на север.
За нами истина, за нами смерть,
и каждому дано по вере.
Воробушек, синичка, соловей –
все гнёзда вьют и все птенцов выводят.
Вила и я. И думала – не смей!..
Тебе не до пародий.
А ты не стала птицей – будь гнездом.
Но неспокойны те, кому я дом.
Сухой остаток: слишком много стружки.
И мнится жизнь, и кажется – за что
Господь меня устроил как гнездо
кукушки...
Полина Ефимова
Возле двери
И не вечер ещё – не пойму, отчего так темно.
А прижмёшься к стеклу – день ноябрьский бессмысленно плачет.
Как же горько сегодня – вам это, наверно, смешно –
Просто б голову в плечи втянуть да скулить по-собачьи…
Через щель пробивается свет – кто, быть может, грустит
В комнатушке своей за работой – мне, право, известно.
Впрочем, что мне до этого? Мне же туда не войти,
Я открою беду только плачущей дали небесной.
И она мне ответит, она мне прошепчет: «Терпи…»
Отчего ж не уйти, не вскричать, не взмолиться о чуде?
Так, бывает, собака сидит в конуре на цепи –
Только держит не цепь, а слепая привязанность к людям.
Сергей Хомутов
***
К исходу жизнь моя не обратится в птицу,
Не окружит себя небесной глубиной,
Но мама и отец, ушедшие в землицу,
Всё чаще предстают святыми предо мной.
Любимые мои, на вашей тихой грядке
Нежнейшие цветы с травою пополам,
А я в порядке, я в обставленном порядке,
Что чуждым был для вас и непонятным вам.
Я научился быть спокойным в непокое,
Влюблённым без любви, горящим без огня
И, видя пред собой ничтожество людское,
Молчать, коль нет ни прав, ни силы у меня.
Давным-давно, когда ещё летал с обрыва
В Кипячевский ручей, наполненный теплом,
Я верил в то, что жизнь добра и справедлива
И это подтвердит и утвердит потом.
Да всё не так. Не так. И даже сам я ныне
С реальностью почти смирился до конца
И на родной земле – порой как на чужбине,
И маску всё трудней мне сбрасывать с лица.
А чем согреть себя? Ни водкою, ни волей,
Ни памятью уже, пожалуй, не смогу.
Я столько пережил застолий и подстолий,
Поминок по друзьям на этом берегу.
И вот оно пришло, больное откровенье
И пониманье, чем сполна обязан вам,
И каждое моё остатнее мгновенье
Раскаянью теперь, наверное, отдам
Над свежею травой, над первой вешней почкой,
Перед свечой живой, дрожащей, как слеза…
И не землёй уже иду, а вечной почвой
На эхо тишины, на ваши голоса.
|
Литературная
страница