|
НАВИГАЦИЯ
|
Представляем
победителей Первой ярославской частной литературной премии имени
Владимира Львовича Мельникова в номинации "Поэзия", 2023 год.
Александр
Страшинский
Утро
1
Хорошо мы то лето одни пробродили –
Сколько тихих дорог босиком исходили,
Как, знакомы едва, бороздили поля,
И, спускаясь к реке, обгоняли шмеля…
У искристой реки ты, сомлев, просыпалась,
Снова к солнцу тянулась с травой, улыбалась,
И смеялась, и вдаль увлекала меня
Ярким лугом по краю июльского дня.
«Здесь никто, – говорила ты, – не суетится,
Каждый жук для особой работы родится», –
И всё вился вьюнок, и летел самолёт,
И глядела ты юркой капустнице вслед…
И казалась какой-то соседской девчонкой,
С этой искрой в глазах, с озорной своей чёлкой,
На кого ещё с детства смотрю я тайком –
И восторг меня ловит прозрачным сачком.
Если так, сколько лет я иду твоим следом?
Кем я был тебе – братом, знакомым, соседом –
До знакомства задолго, в былые года,
За пределами памяти? Кем – и когда?
2
Озеро. Снова я здесь.
Снова осока, прохлада.
Колкая рябь. Всё, что есть.
Колкая рябь. Всё, что надо.
Снова на знойном лугу.
Вдаль убегает дорога…
Вдаль… Переходит в строку.
Стихла. Ни слова, ни слога.
Стрёкот. Ромашки. Покой.
Что-нибудь вспомнишь – пустое.
Мысль, проблеснув стрекозой,
Тонет в пестрейшем просторе.
Бродишь – ни планов, ни дел.
Стадо поодаль пасётся.
К небу возносится день.
Светит бездонное солнце.
3
Какие мысли осеняли
Нас друг за другом всякий раз!
На солнце велики сияли,
И помню столько разных трасс…
Всегда с улыбкой вспоминаю:
Ты мчишь, и следом снова я,
Хочу догнать, и догоняю,
Но ты, конечно, не моя.
Дорога на меня несётся,
Столбы, грузовики вокруг –
Но волосы в оправе солнца,
Но светлые изгибы рук…
И сколько мне ещё осталось
До твоего объятья, до…
Не расщепить на боль и радость,
Всё скомкано, и навсегда.
4
Уже пять лет прошло. Всего так много было:
Знакомства, знания, серьёзный институт…
О чём-то думал я, но мысль меня сманила
На дачу старую, где яблони растут.
Здесь тихо осенью, безлюдно, золотисто.
Как небо, мысли здесь светлы и высоки.
Тянусь за яблоком – и к солнцу, в эти листья,
Мечты сладчайшие срываются с руки.
Тянусь за яблоком – вон белого налива
Плоды медовые. Наткнувшись на смолу,
Скользит по дереву рука неторопливо,
И с ней предчувствие взбегает по стволу…
И снова чувствую, что ты со мною рядом,
Что нету времени и расстояний нет,
Благодарю тебя, с тобой встречаюсь взглядом…
И только яблоко сияет на просвет.
5
Помню поездку, как будто вернулись вчера.
Как ты влекла меня… Ночь, мы вдвоём у костра.
Холодно, крыльями бьёт мотылёк оголтело.
«Саша, не надо, давай в тишине посидим!
Мы расстаёмся, и ты остаёшься один.
Жить, как и должно, умнея и делая дело».
«Как хорошо, что мы вместе сюда забрались!..»
С пеплом во мрак улетает последняя мысль.
Сонная ива во тьме растворяется, тонет.
Мы расстаёмся – но, может быть, в жизни иной
Ты всё равно согласишься остаться со мной,
Выпустишь бабочку чувства из тонких ладоней.
6
Иногда ещё снится: на солнце трава маслянится,
И сверкает река, и леса голубеют за ней,
И, щеки еле-еле касаясь, порхает ресница,
И сияет, сияет трава наших радостных дней.
Эти редкие томные сны – там я стал твоим милым
И бесстыдно касаюсь губами стыдливой спины…
Не сердись! Для меня ты осталась немыслимым миром,
Вспоминая тебя, никогда не припомню вины.
Снова снится под утро: ты щуришься, вишню срывая…
Просыпаюсь и медлю, истому стараюсь продлить,
Но по телу проносится ветер, истому сдувая,
Всё проходит, и всполохов сна воедино не слить.
Ну, пойду – за трудом, за куском немудрёного хлеба!
День и светел, и долог, светлее и дольше – тоска.
Перекинемся словом с соседом, и гляну, как водится, в небо:
Бессловесно на взгляд откликаясь, летят облака.
Алексей
Бутусов
Весна
Тает в тёплом небе дым,
Вытекая из котельной.
И вороны с высоты
Каркают членораздельно –
На ступенях у моста
Хорошо стоять, застывши,
Долго слушать поезда,
Тихо думать о давнишнем
О две тысячи седьмом
И о том, что стало с прошлым:
Здесь стоял старинный дом,
Были в зарослях дорожки.
Пусть, как в детстве, не гудит
На горе под вечер ферма,
Май, конечно, победит,
Тот, из песни Анны Герман.
Пусть десятилетий бег
Иногда сознанье жалит –
Ржавый мост и ржавый снег
Всё же радуют, пожалуй.
Всюду – пение воды,
На реке гогочет пена.
Из трубы котельной дым
Уплывает постепенно.
***
Возвращаюсь с работы пешком.
Чуть вприпрыг. С рюкзаком вдоль дороги.
Снег не чищен. В снегу вязнут ноги.
И дела – кувырок-кувырком!
Громко лает, не знающий меры
Пёс соседский. Сияет Венера.
И поэтому всё нипочём:
Пусть сантехник Иваныч на взводе,
Пусть сто пятый автобус не ходит –
Нет печали в посёлке ни в чём.
Чуть трепещут слои атмосферы.
Синева – и сияет Венера.
Пусть прогноз обещает плюс пять,
Пусть сосульками капают крыши.
Верю, что в воскресенье – на лыжах!
Верю, пусть потечёт время вспять.
И достаточно этой лишь веры.
Хорошо всё. Сияет Венера.
***
Август. Спят сухие степи.
Вдоль деревни вдаль бреду.
Звезды падают на небе,
Сливы падают в саду.
Огонёк горит в окошке,
Сонный месяц смотрит вниз.
У колодца брошен ковшик,
Ковш Медведицы повис.
Шорох мыши у сарая,
Шёпот Млечного пути.
Не видать вселенной края,
Ночью тропки не найти.
Под ногами – быстротечность,
В небесах царит покой.
Ощущаю ночи вечность
В каждой мелочи земной.
Хламидомонада
В глуши позабытого старого сада
В пруду обитает хламидомонада.
Оно одноклеточно, это создание,
И нет у него ни мозгов, ни сознания.
Оно в оболочку тугую одето,
И с помощью жгутиков движется к свету,
И ловит далёкого солнца сигналы,
Питаясь посредством ионных каналов.
Зачем-то твержу с непонятной обидой:
"Хламида – монада, монада – хламида".
Мне эти свободные сущности снятся,
Мне хочется к свету повыше подняться.
И в гуще раскидистых старых деревьев
Устрою квартиру на яблоне древней.
И мне ничего больше в жизни не надо:
Я тоже немного хламидомонада.
Александр
Авдеев
***
Темнеет нынче рано.
А в храме у меня
Иконная охрана
Лампадного огня.
Цветы у аналоя,
У праздничных икон.
Фелони – голубое.
Кадила сладкий звон.
И не завидуй боле.
Такое счастье есть,
Как храм у края поля,
Святым и богу – песнь.
И кушай что захочешь
В любое торжество:
На пасху – творожочек
И торт – на рождество...
А дальше – страсти, страсти!
Неверная любовь.
Отчаянье, напасти.
Не выросла морковь.
Развод и алименты,
Ребёнок без отца.
Ему в алтарь ко мне бы –
Не помню и лица...
Темнеет нынче рано.
А в храме у меня
То проповедь туманна,
То лампа без огня…
А темноту не славлю.
Я лампочки вкручу.
Да проповедь исправлю.
И снова – помолчу.
***
Жизнь не вмещается в слова.
Любовь приятнее молитвы.
А буквы поняты едва,
Как путь от печки до калитки.
Раскроешь книгу и заснёшь,
Не дочитав до сути дела.
Под утро радостно вздохнёшь,
И вновь к труду готово тело.
День потаскаешь кирпичи.
Вечерню с утреней послужишь.
Посуетишься у печи
И заработаешь свой ужин.
Попримостишься на дрова –
Пусть отдохнет немного тело.
Жизнь не вмещается в слова,
Но жизнь люблю. Такое дело.
***
Мои годы, спешите куда вы?
Небо низкое на́ сердце давит.
Жизнь уходит меж пальцев водою.
Ничего на земле я не стою...
Век живётся от боли до боли.
От неволи уходишь к неволе.
В день субботний, коль есть ещё силы,
От могилы бредёшь до могилы.
Вспоминаешь хороших и разных
Богомольных людей и несчастных.
Не найду золотой середины,
А уже седина и морщины...
И теперь, как бы мне не хотелось
Вспоминать про невечное тело,
О себе тело думать заставит –
Небо близкое на́ сердце давит.
|
Литературная
страница